Справляется ли с импортозамещением винодельческая отрасль России
*Настоящее интервью опубликовано в Телеграм-канале Внеплановая экономика https://t.me/vneplanarus
О российской винной отрасли под санкциями, импортозамещении, главных центрах виноделия и экспорте эксклюзивно для Телеграм-канала @vneplenarus – учредительVine&Wine Consulting, Stage 2 MW Student, лауреат премии WSET/IWSC «The Future 50», винный академик, DipWSET, WorldSom Magister Sommelier Леонид Фадеев.
ИГ: Как сегодня в целом обстоят дела с российским виноделием?
ЛФ: Февраль 2022 года стал переломным моментом в развитии винодельческой отрасли в России, потому что это из серии «до» и «после». До февраля, безусловно, был стремительный рост и развитие и виноградарской, и винодельческой отрасли. Когда наступил февраль, темп роста сильно замедлился – среди участников отрасли возникло непонимание: как жить дальше, что делать. Мы, примерно, на 90% зависим от импорта: оборудования, с/х техники, компонентов для производства вина (дрожжи, танин, ферменты), саженцев.
В сентябре, когда была объявлена частичная мобилизация, был спад среди инвесторов, снижение финансовой активности. Люди боятся вкладывать деньги, потому что непонятно – ты сегодня заключаешь договор с какой-то компанией, которая тебе должна создать виноградник, а главу этой компании завтра забирают в армию. Последнюю неделю ноября активность стала немного повышаться.
В целом по поводу инвестиций в отрасль: на первом Винодельческом форуме в Москве Виктория Абрамченко заявила, что до 2030 г. в российскую винодельческую отрасль планируют инвестировать 26 млрд руб. Это хороший знак. Если государство обеспечит нормальное функционирование отрасли – это значительная поддержка.
ИГ: Какие можно выделить центры виноделия в России?
ЛФ: Безусловный лидер – это Краснодарский край. Это самая большая площадь в России под виноградниками и здесь больше всего виноделен. 98 тыс. га – в стране, порядка 30 тыс. га – в Краснодарском крае. Первый конкурент – это Крым.
В целом, любой регион нужно оценивать по двум очень важным критериям: его транспортная доступность для туристов и поставщиков; и с точки зрения терруара (совокупности природно-климатических факторов, которые позволят или не позволят произвести высококачественный продукт). Например, климат Дагестана отличается от климата Крыма и Краснодара – там попрохладней, перепад дневных и ночных температур достаточно значительный, поэтому там можно производить высококачественные вина, в особенности тихие белые и игристые. Но есть вопрос технологического оснащения – это скорее к собственникам предприятий и инвесторам, которые работают на этой земле: готовы ли они обновлять свой технологический парк, покупать более усовершенствованное оборудование. Терруар в Дагестане – отличный и перспективный, и туда можно долететь.
ИГ: Как сейчас дела с экспортом российского вина? Куда экспортируется? Есть ли новые рынки?
ЛФ: Мы много говорим про экспорт в России, но сначала надо научиться продавать вина нашему потребителю, потому что мы не можем даже наш рынок освоить. Отрасль сейчас находится в самом начале развития. Мы сейчас играем пластиковыми машинками в песочнице – это факт. А экспорт – это элемент престижа.
В 2021 г. мы произвели, по данным Международной организации виноградарства и виноделия, 450 млн л вина. На экспорт поставили – 6,9 млн л, т.е. 1,5%. Это капля в море. Цифры о чем говорят? Мы произвели объем вина, но совсем чуть-чуть экспортировали. Соответственно много вина осталось на внутреннем рынке и нужно его продавать нашим потребителям.
В 2020 г. – до СВО – 44% от совокупного объема экспорта приходилось на Украину. В 2022 г. этот рынок ушел. Китай в 2020 г. был на втором месте с 11%. В 2021 г. Китай сократил импорт почти на 5%. В числе ведущих покупателей российского вина был также Казахстан. Интересными рынками были: Монголия, Белоруссия, Азия – Китай, Япония, Корея, Тайвань. Среди новых интересных направлений – Африка – Намибия, Ангола и др. Есть статистика за первые 6 месяцев 2022 г.: Китай начал наращивать экспорт российского вина – рост на 23%.
ИГ: С какими проблемами сегодня сталкиваются отечественные производители? В части санкций и импортозамещения.
ЛФ: Сейчас активно начинается процесс импортозамещения. Мы понимаем, что не можем больше зависеть от импорта: становится очень сложной логистическая цепочка, а это ведет к удорожанию всего того, что мы раньше покупали за более или менее нормальные деньги, и самое важное – сроки, которые сильно увеличиваются, а для нас иногда они имеют критическое значение. Процесс импортозамещения произойдет не сразу. По моим самым оптимистичным прогнозам, к 2030 г. что-то уже точно будет понятно, но по простым позициям – несложные агрегаты, возможно, с питомниками наладим работу. По сложным позициям – электроника, программирование – все будет гораздо дольше и, мне кажется, в итоге мы просто перепрофилируемся на китайских поставщиков и производителей. Что-то замещаться будет, но не очень быстрыми темпами и не по всем позициям.
Технологическое оборудование мы закупали в двух основных винодельческих странах – это Франция и Италия. Весь серьезный костяк технологий, которые есть в винодельческой отрасли, идет из этих двух стран – тракторы, различные агрегаты, линии приемки, пресса, емкостной парк, бочки, линии розлива и фильтрационное оборудование. Сейчас некоторые крупные производители отказываются работать с Россией – они очень боятся ответных мер со стороны их правительств. Технологическое оборудование, как правило, производят крупные компании. Если мы говорим про небольших производителей, например, бочек или саженцев – они до сих пор поставляют. Как работали, так и работают. В России сегодня производят пока только емкости из нержавеющей стали и очень лимитированное количество дубовых бочек. Этого вообще не хватает. Серьезные вещи мы на сегодняшний день не производим. Где их брать? Искать возможность через третьи страны закупать, потому что тот же Китай еще не готов это сделать для нас.
Что касается питомников – российских мощностей не хватает. Российские питомники просто не могут обеспечить всех желающих саженцами. Плюс саженцы сейчас не всегда качественные – бывает пересортица, бывает нет нужных сортов, бывают проблемы с вирусными заболеваниями, которые передаются от саженца к саженцу. Некоторые европейские питомники сегодня – во Франции, Италии – готовы продавать, но через другие страны. Процесс идет, но стало дороже.
Сейчас самая большая проблема, как это ни странно, с дубовыми чипсами (для тех, кто не может позволить себе выдерживать в винном дубе) и сухим танином. Это очень, очень специфический сегмент производства.
Дрожжи и ферменты тоже покупали за границей – в европейских винодельческих странах. Лидер поставщиков здесь Франция. В России хотят возродить производство еще советских штаммов – сохранились образцы. На это уйдет какое-то время, но здесь проблем будет меньше, потому что есть научная база. Но проблем с закупкой дрожжей и ферментов из-за границы сейчас нет.
Сильная зависимость от импорта, отсутствие своих ресурсов и мощностей для полной независимости отрасли очень сильно сказывается на эффективности работы. То, что меняется логистическая цепочка – приводит к удорожанию импортных товаров на выходе. В итоге это сказывается на себестоимости продукта и потребитель за это будет платить больше, чем раньше.
ИГ: Насколько сильно выросли цена на импортные товары для отрасли?
ЛФ: На примере саженцев: хороший европейский саженец из именитого питомника с многолетней историей, стоил порядка 1,85-1.95 евро. Сейчас – 2,40-2,50 евро (доставка в Россию, с НДС 20%). В среднем, если брать все, удорожание – около 20%.
ИГ: Какие меры поддержки нужны отрасли?
ЛФ: Самое важное – нужна комплексная программа развития отечественного виноделия. И большая поддержка отрасли должна быть оказана со стороны государства. Чтобы отрасль развивалась, необходимо выпускать высококачественные вина, которые заменят импортные аналоги и потребители сделают свой выбор в их пользу. Мы понимаем, что есть многолетний стереотип у людей, что наше вино не такое хорошее и качественное, как импортное: отрасль действительно молодая, первые российские вина потребителей, возможно, не порадовали. Сейчас качество вин растет. Что нужно сделать для того, чтобы производить высококачественные вина?
Во-первых, нужен терруар – климат, почва, топография и все другие природно-климатические факторы. У нас это есть – отлично.
Во-вторых, нужен качественный посадочный материал – саженцы. В России их очень мало и далеко не всегда они соответствуют ожиданиям виноградарей и агрономов. Нужно развивать питомники. Делать это без инвестиций очень сложно. Частные инвесторы боятся вкладывать в развитие с/х. Локомотивом здесь 100% должно быть наше государство. Мы надеемся на помощь со стороны Правительства.
В-третьих, нужна передовая агротехника и технологическое оборудование. Опять же – в России этого очень мало. Нужна помощь. Нужно современное технологическое оборудование. В России его делают очень мало. Это то, от чего очень сильно зависит качество вина.
И в-четвертых, самое важно – нужны высококвалифицированные опытные специалисты. Их в России очень и очень мало, потому что отрасль молодая, у специалистов не хватает опыта, очень мало людей учится или учились за границей. Эта проблема языкового барьера. К сожалению, в наших российских вузах, где готовят виноделов и агрономов, иностранному языку уделяют очень мало внимания и наши специалисты, которые закончили российские вузы, не могут потом поехать учится за границу, они не знают языка. Надо готовить своих специалистов, чтобы они после вуза выходили не с круглыми глазами от непонимания того, что происходит, а делать комплексную программу обучения: чтобы они учили и иностранные языки, знали все азы агрономии и виноделия, маркетинга, и нужно огромное внимание уделять винной экспертизе. У нас ситуация, что виноделы не могут понять уровень качества производимых вин. Далеко не все в состоянии оценить уровень качества вина органолептически – их этому не учат в российских вузах, потому что это дорого.
ИГ: Расскажите об инвестиционной привлекательности отрасли.
ЛФ: Чтобы понять привлекательность отрасли для инвестирования – нужно понимать сколько времени у нас уйдет на то, чтобы наши инвестиции вернулись. Виноделие – это очень сложная отрасль с точки зрения возврата инвестиций. Чтобы создать предприятие с нуля – это как минимум от 4 до 5 лет при условии, что решения будут приниматься быстро, а финансы будут поступать непрерывно. Если мы говорим про те же саженцы в промышленном объеме – их делают под заказ под конкретный терруар 1,5 года. Потом их надо посадить, еще три года они будут вступать в плодоношение, затем – построить винодельню, закупить оборудование. 5 лет вы вкладываете деньги, содержите штат людей, у вас идут постоянные убытки. Потом вы произвели вино – это не один день. Лет так через 7-8 вы выходите на рынок, будет всплеск продаж, потому что вы – новая винодельня и вас все будут покупать, а потом начнется трудное время, потому что вино продавать очень сложно. Объем инвестиций огромен, инвестиции долгие и возврат не наступит быстро. Сейчас государство объявило, что должна быть поддержка. Думаю, что у тех инвесторов, у кого есть свободные деньги и с ними необходимо что-то делать, в том числе получить лояльность страны – это хороший ход.
Источник
https://t.me/vneplanarus/1714
https://t.me/vneplanarus/1715
https://t.me/vneplanarus/1716
Интервью подготовила и провела Ирина Гордеева, журналист для ТГ канала «Внеплановая Экономика»